Жили-были два брата, cтарший – богатый, а младший – бедный. Докучные сказки Примеры докучных сказок

На шестом этаже в моем доме живет армянская семья. Семья в армянском понимании довольно маленькая - старенькая мама и два ее сына.
Когда я был мелким шкетом, то не мог различить двух братьев, мне они казались просто двумя существами с большими носами, хотя внешне они были кардинально разными. Младшего звали Тигран, он был маленьким, толстеньким, шаблонным армянином. У него были толстые губы, неприятно темная кожа вокруг глаз и короткие пальцы. От него вечно пахло армянским хлебом и какими–то специями. Старшего брата звали Саша, он был среднего роста, очень худым и сутулым. У него были неотталкивающие черты лица, очень тонкие ухоженные руки и от него пахло клубничной жвачкой. Возможно, они были не от одного отца, у них об этом никто не спрашивал, а их мать почти всегда сидела дома. Я редко их видел вместе, а когда видел, картина была примерно одинаковой: старший брат уныло кивал головой, а младший что–то ему доказывал, размахивая руками. На моей памяти с ними произошел только один запоминающийся случай, который порвал шаблонное представление о них. Одним довольно «дубовым» зимним днем, мы играли с пацанами в одно касание, трясясь от мороза и страха промахнуться мимо ворот, потому что за один пропущенный гол нужно было приседать 15 раз. В это время младший брат, снова спорил о чем–то с двумя здоровенными верзилами. Жестикулировать ему мешала его дубленка, поэтому он выписывал нелепые пируэты руками, которые со стороны смотрелись очень забавно. Старший брат Саша стоял в какой–то жалкой потрепанной куртке и время от времени дышал на свои руки. Дальше воспоминание довольно четкое, но всплывает, будто в замедленной съемке. С навеса я забиваю смачнейший гол, но вратарь абсолютно не обращает на него внимания, его взгляд прикован к подъезду, возле которого и происходит основное действие. Обернувшись, я увидел Тиграна валяющегося в снегу и тщетно пытающегося встать и его брата жутко метелящего качков. Не знаю, что выглядело более карикатурно: похожий на перевернувшуюся черепаху толстый армянин, который смог ощутить все минусы толстой дубленки или его худой брат, ловко и хлестко выбрасывающий свои тонкие рученки в сторону двух здоровых детин. Когда не менее удивленные, чем я детины стали отступать, в ход пошли поднятые с земли камни и палки. Все это происходило без единого слова со стороны Саши, что делало его еще более устрашающим. Следующий кадр, который я помню это темная кровь, небольшими кляксами на снегу. Дальше инсайд.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, время по отношению к другим бежит очень странно, но оба брата стали по–настоящему взрослыми. Младший брат открыл качалку возле дома, откуда–то привезя кучу железяк. Не могу сказать, как там было внутри, но внешне она была похожа на бункер, построенный человеком, который больше всего в жизни ждет зомби–апокалипсис. О втором брате я долго не слышал, пока прогуливаясь компанией друзей, не увидел его хохочущим в одной из пиццерий. Он сидел за столом с двумя, уже дряхлыми, как мне тогда казалось стариками. На вид в нем ничего не поменялось, но тогда я впервые в жизни увидел его счастливым. Когда он уже уходил, неожиданно один из моих друзей к нему подбежал, чтобы поздороваться. Оказалось, что Саша стал работать в области музыки и как сказал мой друг, очень помогал начинающим музыкант и ему лично. Кем работал он я так и не понял и больше о нем я не слышал ни от кого. Прошло приличное количество времени, я стал снимать квартиру недалеко от своего дома, но не особо часто заходил к родителям. Один раз я все же застал Тиграна выходящим из новенькой черной ауди. В его ухе красовалась гарнитура, которая только акцентировала внимание на его залысинах и маленькой голове. По всей видимости, дела у него шли очень хорошо. Старшего брата я тоже стал встречать, но чаще всего он лежал возле подъезда пьяный. По словам папы, он вложил все свои деньги в реконструкцию новой филармонии, но вместо этого городские власти построили там бизнес центр. Летом я видел его почти каждый раз, когда заходил домой, а зимой, по–видимому, он пил в другом месте. Пил он всегда сам и делал это так грустно, что у меня всегда внутри что–то сжималось. Когда стали очень популярными турнички и ЗОЖ, его брат сделал из бункера конфетку. Выходя на балкон своей старой квартиры, я слышал, как раскачивается их зал под мотивационный мотивчик. Через какое–то время Тигран решил достроить к залу бассейн (причем на втором этаже лол), но ему помешал пьяный водитель, который сбил его, когда он возвращался домой из супермаркета. Теперь вместо пьяного Саши возле моего подъезда я постоянно видел его мать, смотрящую куда–то вдаль и абсолютно не реагирующую на внешние раздражители. Не знаю, сколько ей было лет, но выглядела она жутко старой и измученной. Не смотря на это, она всегда держала ровно спину и шею и еще мне запомнились ее глаза. Они не были ни грустными, ни заплаканными, они были никакие. Будто внутри у нее абсолютно ничего нет. Через пару месяцев она тоже умерла, а старший брат куда–то исчез. Сейчас на шестом этаже живет молодая пара, а армянской семьи там больше нет.

И вот, накануне Субботы, младший брат сидел дома и горевал. В печи не горел огонь. Стол пуст, дети голодны, и жена молчит. Он ничего не заработал за неделю. Так бывает. И светлые ангелы забились в уголок и стучали зубами от холода.

И вдруг дверь отворилась, и вошел седой старичок. Он поздоровался, осмотрелся по сторонам и спросил разрешения переночевать. Гость в дом - Бог в дом. И тогда хозяин решился. Он посмотрел на жену - она кивнула головой, и он достал из шкафа два небольших серебряных подсвечника, которые попали к ним, как приданное жены, и были самой дорогой вещью в доме, взял один из них и побежал на рынок, где сидел в своей мастерской, единственный в местечке, ювелир. И отдал ему подсвечник за те деньги, которые ему предложили. И успел купить все самое необходимое и вкусное к праздничному столу. И еще он принес бутылку красного вина.

И когда наступила Суббота, и младшая дочь зажгла свечи, они всей семьей, вместе со странником, сели за стол, прочитали молитву над субботней свечой, над халами и над вином. И стали угощаться.

Ах! Что это была за ночь! Светлые ангелы смеялись и кувыркались под потолком от радости. И, когда уже дети и жена, усталые и довольные ушли спать, хозяин со странником сидели до самого утра и разговаривали о тайнах мироздания, о добрых людях и хорошей погоде.

И когда уже совсем рассвело, старичок собрался уходить. И хозяин, провожая гостя, собирая припасы в его заплечный мешок, случайно уронил со стола последний серебряный подсвечник. И тогда странник сказал: "Ты добрый человек. И все, что начнешь делать с утра - будешь делать до вечера!"

Сердечно попрощавшись с гостем на пороге, хозяин вернулся в дом, поднял подсвечник и поставил его на стол... И вдруг он увидел, что на полу лежит еще один! Он поднял его и поставил рядом. На полу появился еще один! Он поднял его и тоже поставил на стол. На полу появился еще один! Светлые ангелы переглянулись, и в изумлении покачали головами. Хозяин поставил на стол еще один подсвечник, потом еще, еще и еще...Потом у него заболела спина,и некуда было уже ставить серебряные подсвечники! Он, наконец, разогнулся, вытер пот со лба и вспомнил, что он хочет писать. Так тоже бывает. И вышел на двор. Потом вернулся, но чудо уже закончилось.

Что ж, подумал хозяин: сильно хорошо - тоже не хорошо.

Они продали все подсвечники, кроме двух. Часть вырученных денег раздали бедным. А на остальные купили дом, лошадь, корову и всякого добра. И стали просто жить, вспоминая добрым словом волшебного путника.

И узнал об этом старший брат. Пришел он к младшему в гости, и выспросил все до мелочей. И, особенно интересовался приметами странника. И когда он выведал все, что ему было надо, он кликнул слуг, и велел им доставить к нему старичка - живого или мертвого! И встревожились светлые ангелы.

И вот, нашли злые слуги волшебного старичка, и, без лишних разговоров, поволокли его, испуганного, к дому старшего брата. А тот уж и встречает их на пороге. "Ох, - говорит, - дедушка, как же ты мне нужен!" И, без вступительных слов, несчастного путника усадили за богатый стол. И сам хозяин потчевал его с двух рук! Бедный старичок не успевал прожевать, а ему уже пытались затолкать в рот новое угощение! Испуганные ангелы притихли в уголке, а старичка все кормили и кормили.

Так продолжалось всю ночь. И когда под утро, измученный путник еле вышел из дома, и пытался уйти не попрощавшись - хозяин выскочил за ним и закричал: "Э-э, подожди! Ты еще не сказал мне самого главного!" И тогда старик повернулся к хозяину, и ответил: "Хорошо, что напомнил. Я ведь чуть было не забыл! Ты серьезный человек. И все, что ты начнешь делать с утра - будешь делать до вечера!"

И тогда хозяин, окрыленный, вошел в дом и сказал: "Брат-то у меня, дурачок! Я все сделаю не так! Я сначала пойду пописаю, чтобы не отвлекаться, а уж потом начну, не торопясь, считать золотые монеты!

И светлые ангелы переглянулись, и прыснули от смеха, прикрыв рты ладошками. Потому что ангелы, они прямо как дети.

Жили-были два брата - два Ивана: Иван-богатей, да Иван-бедняк.

У Ивана-богатея полна изба всякого добра, а семья - он да жена. Нет у Ивана-богатея ни малых, ни больших ребят.

А у Ивана-бедняка ребят семеро. А в доме ни крупицы, ни мучицы.

Делать нечего, пошел Иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай мне брат мучицы взаймы. Я тебе потом отработаю."

- "Хорошо, - говорит Иван-богатей, - На тебе муки мисочку, а вернешь мешок."

Взял Иван-бедняк мисочку с мукой и пошел домой. Только до своих ворот дошел. как налетел Ветер, сдунул всю муку из мисочки - и дальше полетел. Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты, озорной Ветер северный, ты моих детушек изобидел, голодными оставил! Найду я тебя - заставлю за свое озорство ответить."

И пошел Иван-бедняк за Ветром вслед. Ветер в лес - Иван в лес. Набрели на большущий дуб. ветер в дупло - и Иван в дупло. Ветер говорит:

- "Чего же, мужичок, ты ко мне в гости зашел?"

А Иван-бедняк отвечает:

- "Нес я голодным ребятам муки горсточку, а ты налетел, муку рассеял. С чем я теперь домой приду?"

- "Не горюй! - Ветер говорит, - На тебе скатерть-самобранку: чего хочешь - все тебе будет"

Обрадовался Иван-бедняк, поклонился Ветру, домой побежал. Дома скатерть на стол положил и говорит:

- "Дай мне, скатерть-самобранка, поесть - попить."

Только сказано - на скатерти и пироги и калачи, и с мясом щи, и окорок свиной, и кисель овсяной.

Наелся Иван с ребятами и спать лег. А утром только сели завтракать, как Иван-богатей пришел. Как увидел полный стол покраснел от злости.

" Я тебе муки должен, сейчас отдам, - говорит Иван-бедняк. - Скатерть-самобранка, дай мешок муки."

Только сказано - мешок муки на столе лежит. Взял Иван-богатей муку, из избы вышел.

Вечером снова прибегает к брату Иван-богатей:

- "Братец, помоги! Наехали гости, а у меня и печь не топлена, и хлеба не печены, нечем потчевать. Дай твою скатерку!"

Ну, Иван-бедняк и дал ему скатерть-самобранку.

Богатей гостей накормил, со двора проводил. скатерть-самобранку в сундук спрятал, а Ивану-бедняку такую самую, да только простую скатерть принес.
Стал Иван-бедняк с ребятами за ужин садиться. Расстелил скатерочку:

- "Скатерть-самобранка, дай поужинать!"

Лежит скатерть бела-чиста, а ужина нет как нет.

Заплакал Иван-бедняк, домой пошел. День прошел, второй пролетел, ребята плачут, есть просят. в доме ни крупицы, ни мучицы.

Делать нечего. пошел иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай мне, братец, муки, или крупы, или хлебушка."

- "Нет у меня ни муки, ни крупы. ни хлебушка. Возьми, коли хочешь, в погребе, на бочке блюдо киселя."

Взял Иван блюдо киселя, домой отправился. Идет по дороге. а солнышко свети, пригревает. Стал кисель таять, с блюда бежать, да и пролился на землю.
Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты. Солнце неразумное! Найду я тебя - заставлю за озорство ответить!"

И пошел Иван солнце искать.

Шел, шел, солнце все впереди, только к вечеру за горой село. Тут Иван его и нашел. Увидело Ивана Солнце и говорит:

- "Нес я голодным ребятам кисель, - говорит Иван, - А ты, Солнце, как стало пригревать, в киселе играть, стал кисель таять и весь на дорогу вылился. С чем я теперь домой пойду?"

- "Ничего, - говорит Солнце, - Я тебя изобидело, я и помогу. Дам тебе козочку из моего стада. Ты ее желудями корми, из нее золото дои."

Накормил Иван козу желудями, стал доить. А вместо молока у козы - золото.

Услыхал про козу Иван-богатей, прибежал к брату.

- "Выручи, родименький, дай на часок твою козу. Надо мне долг отдавать, а денег нет."

- "Бери, да только без обману."

Взял Иван-богатей козу, надоил золота, козу в клеть спрятал, а Ивану-бедняку простую козу погнал:

- "Спасибо, братец, выручил!"

Накормил Иван-бедняк козу желудями, стал доить. Течет молоко, золота нет как нет.

Побежал Иван-бедняк к богатею:

- "Что ты, братец с моей скатеркой сделал?"

- "Знать не знаю, ведать не ведаю! Какую взял, такую и отдал."

Заплакал Иван-бедняк, домой пошел.

Ну, дни прошли, недели пролетели, ребята плачут, есть хотят. Зима пришла суровая, а дома ни мучицы ни крупицы. Пошел Иван-бедняк к богатому брату:

- "Дай, братец, муки горсточку!"

- "Не будет тебе ни муки, ни крупы, а хочешь - возьми на полке в каморке вчерашние щи."

Взял Иван-бедняк миску вчерашних щей и домой пошел. Идет, вьюга гудит. Мороз примораживает, заморозил щи до самого дна. Рассердился Иван-бедняк:

- "Ах ты, Мороз-красный нос! Тебе игра, а ребятам горе! Найду я тебя - заставлю за озорство ответить!"

И пошел Иван-бедняк за Морозом.

Мороз по полям - Иван по полям. Мороз в леса - Иван в леса. Лег Мороз под большой сугроб - и Иван туда. Удивился Мороз:

- "Ты чего, Иван, ко мне в гости пришел?"

- " Нес я ребятам вчерашние щи, А ты заиграл, щи приморозил. С чем я теперь домой пойду? Скатерть-самобранку да козу золотодойку брат отнял, а ты щи перепортил."

- "Только-то, - Мороз говорит, -на тебе за это сумочку-выручалочку. Скажешь: "Двое из сумы!" - двое выскочат; скажешь: "Двое в суму!" - двое спрячутся."

Пришел Иван домой, суму вынул да и говорит:

- "Двое из сумы!"

Тут как выскочат из сумы две дубинки сосновые, как начнут Ивана бить, приговаривать:

- "Не верь, Иван, богачу! Уму разуму учись!"

Еле Иван дух перевел да крикнуть успел:

- "Двое в суму!", - как Иван-богатей прибежал:

- " Где ты был Иван? Что достал Иван?"

- "Был, братец, у Мороза, а достал чудесную суму. Скажешь: "Двое из сумы!" - двое выпрыгнут, что надо сделают."

- "Дай мне сумочку на один денек! У меня крыша развалилась, починить некому."

Принес Иван-богатей суму домой, двери запер:

- "Двое из сумы!"

Как выскочат из сумы две дубинки сосновые, как начнут бить, приговаривать:

-"Не обижай, богач, бедняка! Отдай, богатей, Ивану скатерть да козу."

Еле живой Иван-богатей пришел, отдал бедняку скатерть-самобранку и козу.

Стал Иван-бедняк с детками жить-поживать, добра наживать. теперь семеро ребят - все на лавочке сидят, кашу пшенную едят. Ложки крашенные, каша масляная.

Жили-были два брата, cтарший – богатый, а младший – бедный. У богатого пиры да веселья, а у бедного иной раз и хлеба куска нет: ребят полная изба, мал мала меньше. Последнюю коровенку проели, совсем нечем детей кормить. Бедняк говорит жене: – Пойдем к брату, попросим хлеба. Авось, муки мешок даст. – Ну что ж, пойдем. И пошли. В тот день там праздник справляли. Съехались гости со всех волостей: и купцы, и попы, и богатые мужики в горнице сидят, пируют. Бедняк с женой поздоровались и просят: – Дай, братец, хлеба, нечем ребят кормить! Осень придет – рассчитаемся. Вынес богач черствую ковригу, подал брату и говорит: – В страдную пору отработаешь денек-другой за это, и будем в расчете. А к столу не позвал. Обидно им показалось, да что станешь делать! Поднесла работница квасу, выпили, да с тем и пошли домой. Слышно – у брата гости в горнице песни поют. Говорит бедняк: – А что, жена, давай и мы запоем! Пусть люди думают, будто и нас винцом угостили. – Чего не дело говоришь! Гости там поют от того, что сладко поели да много выпили, а нам с тобой не до песен. А бедняк стоит на своем – затянул песню, и послышалось ему два голоса: кто-то тоненьким голоском подпевает. – Это ты, жена, мне петь подсобляешь? – Что ты, я и не думала! – Так кто же еще поет? – Не знаю, – отвечает жена. – Ну-ка запой, послушаем. Опять бедняк запел. Поет один, а слышны два голоса: кто-то тоненько подпевает. Остановились. Бедняк спрашивает: – Кто тут подпевает? – Да я, Нужда твоя. Обернулся бедняк и увидел возле себя сташную старушонку – стоит старушонка ростом с локоток, вся в лохмотьях. Крикнул ей: – Ну, чего тут мерзнешь на ветру? Садись ко мне в мешок, донесу тебя. Забралась Нужда в мешок, бедняк завязал мешок покрепче, и пошли дальше. Дома хозяйка отрезала ребятам по ломтю хлеба, покормила и стала их спать укладывать. Муж спать не ложится, пилит да строгает доски. – Чего там, на ночь глядя, вздумал еще мастерить? – спрашивает жена. – Молчи, жена! Надо нужду похоронить. Надоела, проклятая, хуже горькой редьки! Вот он гроб сколотил, Нужду в гроб уложил и крепко крышку гвоздями прибил. Прихватил лопату и понес Нужду на кладбище. Выкопал там глубокую могилу, опустил Нужду, и только стал закапывать, как услышал – зазвенела лопата обо что-то. Нагнулся, поглядел – золота кусок нашел. Поскорее могилу зарыл, землю утоптал. – Лежи тут, станем теперь без нужды жить. Домой воротился, повалился спать. На другой день отправился в город, продал золото. На эти деньги купил лошадь, корову да хлеба три воза. Всем ребятам и жене по обновке, и денег еще вволю осталось. Избу починил, со всем справился, стал работать да жить-поживать, лихое время забывать: и урожай выдался хороший, и рыбы вдоволь наловил, и дети стали подрастать да по хозяйству помогать. А богатый брат завидует: "Был нищий, по чужим людям работал, а теперь хозяйство свое завел. Не у меня ли чего украл?" Не утерпел, пришел к младшему брату и спрашивает: – Был ты последний житель в деревне, а теперь стал справным хозяином. Как тебе удалось выбиться из бедности? Рассказал ему младший брат все без утайки: как они с женой шли домой, и как Нужда ему подпевала, и как он от нее избавился. Выспросил богач, где Нужда похоронена, и заторопился – от зависти не терпится ему. – Засиделся у тебя, а меня дела ждут. – Пообедай с нами, братец, да чайку попей, – уговаривал младший брат. – Нет, недосуг мне обедать да чаи распивать. Домой спешу. И ушел. Дома взял заступ да топор и побежал на кладбище. Разыскал место, где Нужда похоронена, разрыл могилу, наклонился и спрашивает: – Жива ли ты, Нужда? – Ох, жива, – чуть слышно Нужда отвечает, – да худо мне, ой как худо! – Ладно, сейчас тебя выпущу. Спустился в яму, открыл топором крышку и говорит: – Поди, Нужда, к меньшому брату, станешь у него привольно жить. А Нужда изловчилась да вскочила ему на шею: – Нет, тот брат меня живую схоронил, а ты добрый – выпустил на волю! Я от тебя никуда теперь не пойду. И осталась Нужда у старшего брата. Стал он жить хуже и хуже, а под конец совсем разорился.

Жили-были два брата. Один был умный, а другой дурак. Умный вел дела так, что дураку приходилось работать не только за себя, но и за своего брата.
Измучившись вконец, дурак в отчаянии сказал:
— Не хочу больше оставаться с тобой. Отдавай мне мою долю имущества, я буду жить сам по себе.
— Хорошо, — сказал умный брат, — сегодня ты погонишь стадо коров на водопой, а я буду их кормить, когда ты пригонишь стадо обратно. Тогда часть стада, которая войдет в загон, будет моей долей, а та часть стада, что останется снаружи, — твоей.
В ту пору стояла зима.
Дурак согласился и погнал стадо на водопой. Когда он возвращался обратно, стало совсем холодно, коровы, почувствовав близость тепла и запах корма, быстренько прошли в загон. Только один больной бычок, еле волоча ноги топтался снаружи, лениво почесываясь. Он то и составил долю дурака.
На следующее утро, повязав на шею своему бычку веревку, дурак повел продавать его на базар. По дороге ему то и дело приходилось подгонять ленивого бычка:
— Эй, давай, бычок, шевели ногами, эй!…
А путь их пролегал вдоль старых развалин. Стены руин отразили эхом слово дурака:
— …Эй!…
Дурак подумал, что руины говорят ему «Эй». Он крикнул:
— Вы говорите со мной, да?
От руин отразилось эхом:
— …да-а-а…
— Наверно, хотите купить у меня бычка?
— …бычка-а-а…
— А сколько денег дадите? Дадите десять рублей?
— …десять рублей-ей-ей…
— А заплатите сейчас Или завтра?
— … завтра-а-а…
— Хорошо. Я приду завтра. Надеюсь, что деньги будут готовы.
— …будут готовы-ы-ы…
Дурак, решив, что дело сделано, привязал бычка у руин и вернулся домой, радостно насвистывая.
На следующий день, проснувшись пораньше, он отправился забирать деньги. А прошедшей ночью случилось так, что волки растерзали бычка. Когда дурак пришел к тому месту, где он его привязал, там были только обглоданные кости. Дурак сказал:
— Значит, вы зарезали бычка и съели его, да?
— …да-а-а…
— А был он вкусный или нет?
— …нет…
— Это, конечно, меня не касается, но вы купили у меня бычка, так что платите деньги. А пока вы не расплатитесь со мной, я и не подумаю отсюда уходить!
— …уходи-и-и..!
Когда дурак это услышал, он разозлился не на шутку: схватил толстую палку и начал колотить по ветхой стене. Несколько камней выпало на землю. Так случилось, что в этой стене кто-то давно спрятал клад. Вот, когда камни выпали, золотые монеты и посыпались грудой к ногам дурака.
— Отлично, — воскликнул дурак, только что мне с этим делать? Вы должны мне только десять рублей, а это всего один золотой червонец. Значит так: я возьму только свои деньги, а ваши оставьте себе.
Он взял одну золотую монету и вернулся домой.
— Ну, продал ли ты бычка?- улыбнувшись, спросил умный брат.
— Продал.
— Кому?
— Руинам.
— И что, они тебе заплатили?
— Ну конечно! Попытались, было, не платить вначале, но я побил их своей палкой, они и показали мне всё своё богатство. Я взял только одну монетку, в уплату долга, а все остальное оставил там, где оно лежало.
Сказав это, дурак вынул из кармана золотую монету и показал ее брату.
— Где это место? – спросил умный брат.
Его глаза округлились от удивления.
— Ну уж нет. Я тебе не скажу, где это. Ты жадный. Если я тебе покажу это место, ты все заберешь себе, а меня заставишь тащить это на спине домой.
Умный брат поклялся, что он сам принесет клад, если дурак покажет, где он находится.
— Дай-ка мне свою золотую монету и поведи меня к руинам. А я куплю тебе
что-нибудь новенькое из одежды.
Как только дурак услышал о новой одежде, он сразу отдал свою золотую
монету брату и повел его к руинам. Умный брат перенес все золото домой и
вскоре разбогател, но своему брату одежду так и не купил.
Дурак напоминал брату о его обещании не раз и не два, но все тщетно. Тогда
он решил пожаловаться на него судье.
— О, судья – сказал он, – вначале у меня был бычок, потом я продал бычка руинам…
— Хватит, достаточно, — перебил его судья, — Откуда взялся этот дурак?
«Продал бычка руинам», — передразнил дурака судья и выставил его из суда.
Дурак начал жаловаться другим, но все посмеивались над ним.
Говорят, что этот дурень до сих пор скитается по миру в рубище, жалуясь всем и каждому, кого встретит, но никто не верит ему, а только смеются вслед. А умный брат смеется вместе со всеми.